С видом на Париж, или Попытка детектива - Страница 13

— За нами следует зеленый матрас. Сейчас я водителя рассмотрю. Попомните мое слово, это Галкины ухажеры и есть. В кафе они не решились с нами познакомиться (мне нравится это «с нами»), а теперь намереваются наверстать упущенное.

— Не хочу я с ними знакомиться. Мне эта игра уже надоела. Алиса, поддай газу.

Алиса поддала. Зеленый матрас тем не менее догнал нас и, что называется, сел на хвост. Увидеть, кто сидит за рулем, было невозможно, машина имела тонированные стекла.

— Надо же, — удивилась Марья, — я и не заметила, что у «матраса» темные окна. Сколько машин на дороге, а я не видела ни одного водителя. На них как-то не обращаешь внимания. Машины на дорогах воспринимаются как самостоятельные существа, кажется, что они полые внутри — без людей, и только наша населена.

— Этот «Ситроен» тоже населен, — прошептала Алиса.

Машина с матрасом к нам как приклеилась. Мы рванем вперед, она за нами, мы притормозим, она тоже сбросит скорость. Это совсем не выглядело опасным, но хотелось понять — какого черта они затеяли эту игру? Неужели я так поразила этого прямоугольного с настырным взглядом? Машин на дороге было мало. Да и случись что, никто не остановится. Марья правильно говорит: «Здесь ни у кого ничего не спросишь!» В какой-то момент, когда рядом не было машин, «матрас» стал явно теснить нас к обочине. Алиса обозлилась:

— Это не входит в мои правила!

— Да будет тебе, — отозвалась Марья. — Это так романтично!

Опять проезжается на мой счет драгоценная подруга. В этот момент на дороге появилось несколько машин, «матрас» чуть приотстал, но уже через минуту он мчался вровень и вдруг ловко ударил корпусом нас по корме. Ударил легко, как бы заигрывая. Так парень сидит на завалинке, потом задницей эдак подружке и поддаст. Нашли способ знакомства! Это было и смешно, и глупо, и зло брало, простите. Как ни был легок этот удар, для Алисиной машины он был чувствителен. Марья уже открывала окно, чтобы сказать «матрасу» все, что о них думает, но в этот момент нас опять ударили, на этот раз посильнее. Признаться, мы струхнули.

— Черт! Они будут колотить нас до тех пор, пока мы не вылетим на обочину!

Спас нас рефрижератор. Откуда он взялся, как вырулил на автобан, понять нам было не дано. Огромный, гудящий, как шмель среди мошкары, он было попытался нас обогнать, но Алиса не дала. Она пришпорила коня. У нас был один выход — ехать перед рефрижератором в надежде, что он не даст нас в обиду. Зеленый матрас повертелся, потом с легкостью обогнал нас и помчался вперед.

— Бампер помял, гаденыш!

— Вот, Галка, наука тебе! Будешь строить глазки кому ни попадя! — Марья учила меня жить, мстила за вчерашние слезы.

— Да не строила я им глазки! Какие амуры могут быть в пути. Сама говорила, что я бабушка.

— Да бабушка-то ты всего полгода. Ухажеры могли этого не знать. А выглядишь ты как кормящая мать.

— Ну, спасибо на добром слове.

— А ведь они нас где-то дожидаются, — сказала серьезно Алиса.

— Может, переждем?

— Может, поедем в Брюгге? — Марья бросила фразу и рот закрыла рукой, видно, само с губ сорвалось.

Несколько минут Алиса ехала молча, потом спросила:

— Маш, ты адрес не выкинула?

— Вот он, при мне.

— Галь, следи за дорогой. И не проморгай поворот.

Через десять минут или около того мы свернули на Брюгге. Тогда мы еще не знали, что уже вступили, как скажет позднее Марья, на тропу войны, тропу опасностей и приключений.

6

Дальше рассказывает Марья Петровна Соколова

По всем законам здравого смысла мы должны были сразу пойти искать неведомого искусствоведа Константина, но мы залипли в городе. Брюгге — это сказка, диковинка, сон золотой. О Брюгге пишут как о мертвом, печальном городе. Великая слава этой северной Венеции так давно умерла, что и горевать по ней перестали. Но как можно грустить, когда попадаешь в мечту?

Меня Брюгге волновал с детства из-за «Серебряных коньков», была такая замечательная детская книга. Написала ее американка. Кстати, «Серебряные коньки» тоже в некотором смысле путеводитель. Ну и конечно, Брюгге связан с Тилем Уленшпигелем, который живее всех живых, как Дон Кихот, Обломов и Шерлок Холмс.

Представьте себе квадратную площадь. Прямо перед вами белокаменная ратуша в стиле готики: статуи, ажур, резьба, узкие окна и высокая кровля, увенчанная стройными, как иглы, как зубцы на короне, башенками. А вокруг плечо к плечу стоят дома. В Кусково были, голландский домик видели? Так тут этих домиков… Все они разноцветные, хорошенькие, живые, на флюгерах какое-то металлическое зверье. Площадь залита солнцем, геральдические флаги плещутся на ветру, фламандский черный лев на них когтист и добродушен. Народу полно, лошади цокают по брусчатке подковами, катают в старинных кабриолетах детвору.

Я понимаю, все здесь раскрашено, досмотрено и ухожено для туристов, реальный Брюгге надо смотреть в других местах. Мы много гуляли по городу: соборы, каналы, мосты и мостики — крошечные, словно для одного человека, далее увитые плющом стены, островерхие черепичные крыши… Удивительно! С полной убежденностью говорю: где бы ни заблудился взгляд, в какой бы закоулок ни проник, ты увидишь совершенство, от которого душа замирает. Просто не верится, что человек способен вот так уютно обустроить кусок земли себе под жилье.

Только тогда, когда ноги уже спотыкались от усталости, Алиса потребовала у меня адрес Константина.

— Скажите, пожалуйста: улица Камней. Я думаю, она есть на плане.

Жилище Константина, вернее бельгийского скульптора, мы нашли на удивление быстро. Старинный светло-охристого цвета дом выходил торцом на канал, фасад его был осенён раскидистой ивой. Вход украшала каменная дама в одежде с библейскими складками. Для порядка мы немного поспорили — кто будет звонить, кто первым говорить. Решено было доверить все Алисе.