С видом на Париж, или Попытка детектива - Страница 19


К оглавлению

19

— Ну вот, мы на месте. Теперь будем этот дом обживать…

Обживалась я обычно очень быстро, для этого необходимо было только выгрузить из чемодана часть имущества и рассредоточить его по комнате.

— Марья, не захламляй гостиную. Опорожнять чемодан будешь в спальне. Кто готовит кофе?

— Сдает тот, кто спрашивает, — отозвалась Галка. — Лично я лезу в ванну. Сегодня моя очередь первой смывать дорожную пыль.

Алиса отправилась на поиски кухни, Галка достала махровый халат. Вскоре послышался шум льющейся воды и пение. Галка всегда пела, когда мылась. Я же решила не тратить времени зря и обследовать дом. Больше всего меня манила к себе башня. Лестница была крутой, узкой, скрипучей, прелесть, а не лестница, дерево поручней было отполировано прикосновением множества ладоней. Не одну сотню лет карабкались по ней старики, дети и дамы в кринолинах.

Лестница привела меня в тесный холл с четырьмя дверьми, я толкнула первую и включила свет. Это была спальня. Матовые светильники создавали приятный полумрак, обтянутые чем-то блестящим стены (матушка моя — шелк!) сияли перламутром. Огромная белоснежная кровать… в ней опять лежала кукла, укрытая до подбородка пледом. Вот наказанье! Что за пристрастие такое в европейских государствах создавать кукол в натуральную величину и пугать ими обывателей? Кукла была мужского пола, и мне не хотелось ее рассматривать. Не до того было. Мужика этого мы из кровати выкинем, рассуждала я, неторопливо обследуя комнату. А можно просто занять другую спальню, наверняка в этом доме их несколько. Куда больше меня занимали сейчас мелкие игрушки, а именно безделушки на туалетном столе. Я думала, все это фарфор, но оказалось, что разномастная фауна сделана из различных материалов. Обезьянка оказалась плюшевой и выглядела, право, произведением искусства. Жирафы из стекла, лошади из неведомого материала, фантастических раскрасок птицы — и все крохотное, не больше спичечного коробка.

Увлеченная осмотром, я не услышала, как наверх поднялась Алиса, и обнаружила ее присутствие только по сдавленному всхлипу:

— Это еще что такое?

— Драгоценный зверинец…

— Да я не об этом говорю, — она вытаращенными глазами смотрела на кровать.

— Ах, это? Опять кукла, — сказала я беспечно. — Вы ее сюда подбросили или хозяева балуются?

— Какая же это кукла? Это труп.

— Как — труп?

Надо сказать, что заявление Алисы меня не столько взволновало, сколько удивило. Все ужасы, связанные с обнаружением мертвого тела, я оставила в Брюгге. Сейчас меня так легко не проведешь.

Я подошла к кровати, осторожно подняла плед за уголок и тут же опустила его. Мне не надо было дотрагиваться до тела, и так все было ясно. Мертвый труп убитого человека, как пишет Антон Павлович. Огромные залысины на лбу, острый нос, запавший рот и уши… О, эти уши я запомню на всю жизнь, шаржированно огромные, с жесткими пучками волос внутри ушной раковины.

Несколько мгновений мы простояли в оцепенении, а потом нас как ветром сдуло. Алиса кубарем скатилась по лестнице, я задержалась, чтобы выключить свет и плотно закрыть дверь. Такое не должно лежать на свету, темнота ему необходима, как гроб.

Алиса орала на бегу:

— Галка, вылезай немедленно! Быстро! Моментально, я тебе говорю.

— Что значит — моментально? У меня голова в мыле.

Алиса ворвалась в ванную и подхватила сидящую в воде Галку под мышки.

— Куда ты меня тащишь?

— Там труп.

— Какой труп?

— Мужской.

— Ты уверена?

— А если бы он был женский, то можно было продолжать мыться? Да скорей же! Влезай в халат. В машине переоденешься.

— Ну уж нет. В халате я не поеду, — Галка напялила на мокрое тело майку и юбку.

Как мы выкатились из этого особняка, я не помню. Вначале мы судорожно впихивали в пакеты наши уже расползшиеся по дому вещи, потом в оконный проем полетели чемоданы и прочее барахло. Каждый понимал: главное — ничего не забыть. Через минуту, нет, через две, ну хорошо, через пять мы сидели в машине и тяжело дышали. У Алисы никак не заводился мотор… Наконец затарахтел, и наш железный конь как безумный полетел от страшного места.

Мы мчались по главной улице городка. Особняки с палисадами вскоре сменились плотной застройки домами с разноцветными вывесками и витринами. Торговая часть Пализо в этот час была совершенно безлюдна. Потом опять пошли отдельно стоящие особняки. Видно, мы успели проскочить весь город.

— Остановись. Сообразим, что к чему.

— Я сейчас отказываюсь соображать.

— Ну хоть покурим.

Машина встала как вкопанная, но, видно, наша дрожь передалась и ей, безмолвной труженице, сиденья под нами продолжали нервно покачиваться.

— Что делать будем? — Алиса закашлялась, слишком глубоко затянувшись сигаретой.

— Я не понимаю, почему вы так перепугались, — заметила Галка. — Кто-то в доме умер. Это бывает. Просто твой приятель не успел нас предупредить.

— Когда кто-то в доме умирает, его обмывают и кладут на стол. А этот лежит в койке в абсолютно пустом доме…

Я могла несколько прояснить ситуацию, но не хотелось пугать подруг, поэтому сказала только:

— Надо обратиться в полицию.

— Нет, — Галка так и вскинулась. — Я не хочу в полицию. Я хочу в Париж. Зачем нам французский труп? Привяжутся и будут каждый день вызывать в жандармерию, или как там у них это называется.

— У них это называется префектура.

— Будут водить нас в префектуру и заставят подписать бумагу о невыезде.

— И хорошо, — обрадовалась я. — Поживем в Париже не неделю, а месяц. И потом, девы, это же готовый сюжет.

19