С видом на Париж, или Попытка детектива - Страница 99

К оглавлению

99

Они дошли до другого фонаря. Анечка остановилась, пристально рассматривая что-то на ладони.

— Так вы меня за богатство выбрали?

Алексеев усмехнулся, почесал голову.

— Не больно-то вы богаты, но себя обеспечите. Я буду хорошим мужем. И мальчика вашего я уже люблю. Да и сами вы мне нравитесь.

— Все, — сказала Анечка, — пошли назад. Бред какой-то.

* * *

Через час Аня собралась домой, и Марина предложила ее подвезти. Как только выехали за границу поселка, Марина закурила, включила негромкую музыку и только потом задала главный вопрос:

— Ну что, поговорили?

— Так ты все знала? — ахнула Аня.

— Конечно. Все всё знали. Ты глупости-то не делай. Нос не вороти. Алексеев мужик талантливый. Очень. И не пьет.

— Да какой он мужик? Мямля с придурью!

— Дура ты! Его за бугор не один раз звали. В Штаты приглашали именным письмом. Не поехал. Говорит — что я там потерял? Он честный, добрый, деликатный и работоспособный до одури!

— Как шмель, — засмеялась вдруг Анечка. — Большой, толстый, и непонятно, почему летает при таких-то маленьких крылышках. Тебе сознаюсь, что пока я не сказала «нет».

Вот, собственно, и все. В довершение автор хочет добавить немного пейзажа, чтобы появилась окружающая нас (по словам Чехова) «всё жизнь».

Дом Николая Козырева находился на краю элитного поселка, за высоким, снабженным современной сигнализацией забором, отороченным для верности колючей проволокой. По правую руку от козыревского дома жил сосисочный король, по левую — хозяин казино. Оба весьма приличные люди. Участок Николая и Киры был небольшой, но они упорно называли его садом, потому что там были и яблони, и сливы, и даже тисовая аллея — предмет гордости хозяйки.

Общий бетонный забор имел калитку. Прилегающие дома имели от нее ключи. За калиткой свободно жила березовая роща, полная соловьиных трелей. Как известно, гнездо для потомства соловьиха делает сама. Молча строит его на земле, устилает дно сухими листьями. А соловей поет. Он поет круглые сутки и замолкает (как сказал натуралист по телевизору) «только на малый срок, чтобы перекусить».

Когда Алексеев сказал Анечке, что годы проходят, а на фундаментальную науку покупателя как не было, так и нет, а семья нужна позарез, ей прямо в руку упало что-то живое. Она решила, что это гусеница, и хотела закричать. Но это был шмель. Он лежал на спине и нелепо перебирал лапками. Видно, уснул где-то на ветке, потом неловко повернулся и шмякнулся вниз. Анечка вернула его в нормальное положение, и он тут же с низким гулом полетел в ночь. Это и решило дело.


1999 г.

99